"Любите своего ребёнка любым..."

Выдающийся педагог, известный писатель, высококвалифицированный врач, популярный радиоведущий, теософ, военный офицер – всё это один человек, польский еврей Эрш Генрик Гольдшмит, которого весь мир знает, как Януша Корчака, замученного нацистами в газовой камере в Треблинке вместе со своими воспитанниками (ок. 200 детей) и другими воспитателями.

Я расскажу факты, которые вы знаете и которые, возможно, нет. Это уникальная личность и он, безусловно, достоин того, чтобы о нём вспоминать, как о настоящем человеке и как о выдающемся педагоге.

Родился он 22 июля 1878 или 1879 года. Доподлинно неизвестно. Возможно из-за того, что его отец, Юзеф Гольдшмит, хоть и был уважаемым адвокатом, весьма небрежно отнёсся к бюрократическим формальностям и долго тянул с оформлением метрики для сына. В своём дневнике, за две недели до смерти, 21 июля 1942 года, Януш Корчак писал: "Завтра мне исполнится 63 или 64 года."
Школьные годы прошли в родном городе - Варшаве, где он учился в русской гимназии. Дисциплина была строжайшая, любая отлучка, будь то поездка домой или поход в театр, только с письменного разрешения администрации. Помимо того, что преподавание велось на русском языке, дети учили латынь уже с первого класса, со второго - французский и немецкий, с третьего - греческий.
Так как отец Генрика серьёзно заболел, семья оказалась в трудном материальном положении и младший Гольдшмит начал подрабатывать репетиторством, на тот момент ему было 15-16 лет.

В 1898 году Генрик поступает на медицинский факультет Варшавского университета. После получения диплома в 1905 году, Генрик Гольдшмит служил военным врачом и участвовал в Русско-японской войне.
С 1903 по 1911 год Януш Корчак работал в детской больнице и воспитателем в летних лагерях.

14 июня 1911 года, благодаря стараниям благотворительного общества «Помощь сиротам», членом правления которого был Корчак, на улице Крохмальной 92 заложили краеугольный камень будущего «Дома сирот», для еврейских детей, которым руководил до конца жизни, с перерывом в период Первой мировой войны с 1914 по 1918 гг, когда служил в полевом госпитале российской армии и работал врачом в детских приютах в Киеве. Торжественное открытие приюта, построенного на пожертвования состоятельных варшавских евреев, промышленников и филантропов, состоялось 7 октября 1912 года. Здание сохранилось до наших дней; сегодня в нем находится детский дом, а также Центр документации и исследований жизни и деятельности Януша Корчака Со дня открытия и на протяжении последующих тридцати лет Корчак вместе со Стефанией Вильчинской посвятит себя «Дому сирот», адрес которого, правда, будет меняться.

Генрик Гольдшмит постоянно ездил по Европе, участвовал в различных научных съездах, всё время совершенствовал свои медицинские и педагогические навыки.

Януш Корчак - это литературный псевдоним, который скорее всего возник по ошибке наборщика.
В 1898 году молодой Генрик Гольдшмит отправляет на литературный конкурс две пьесы, одну под псевдонимом Янаш Корчак, а вторую – просто Януш. В марте того же года премии удостоен автор пьесы "Куда?" Янаш Корчак, но в течении года печатные наборщики путали имена Януш и Янаш, в результате устоялось то имя, которое мы сегодня знаем.

Его писательское наследие включает в себя литературные сочинения, педагогические эссе и пьесы, а также письма друзьям, заметки, записи, связанные с его преподавательской деятельностью, личные документы и, конечно, дневник, который он вел в последние месяцы жизни. Всего получается более двадцати книг (романы, рассказы, поэтическая проза и эссе), более 1400 различных текстов, напечатанных в журналах (статьи, малые литературные формы, интервью) и более 300 фрагментов, сохранившихся в виде рукописи или машинописи. Значительная часть сочинений Корчака уцелела в годы войны.
Он писал на самые разные темы, от медицины, гигиены и педагогики до политики и межличностных отношений. Причем как для детей, так и для взрослых.

Важнейшее место в творчестве Корчака-писателя занимают книги и рассказы для детей. Детей он любил больше всего, и, пожалуй, сегодня лучше всего известны именно его детские книги: некоторые из них даже включены в польскую школьную программу по литературе. К самым известным относятся «Король Матиуш Первый» и «Король Матиуш на необитаемом острове» (опубликованы в 1923 году), «Банкротство маленького Джека» (1924), «Кайтусь-чародей» (1935), а также многочисленные рассказы и статьи, напечатанные в детской прессе (часть опубликована в газете ««Mały Przegląd»).
«Mały Przegląd» («Малое обозрение») — это газета для детей, которую издавали сами дети с небольшой помощью взрослых, включая главного редактора Януша Корчака.

Отношение Корчака к религии было довольно сложным. Он вырос в светской семье, его отцу религиозность была не свойственна, и тем не менее Януш Корчак всю жизнь находился в поисках религиозной правды. Религия была предметом его споров с атеисткой Мариной Фальской, которая не мыслила себе часовни в «Нашем доме». Корчак же был уверен, что дети нуждаются в контактах с Богом, особенно те, к кому судьба была неласкова. В конце концов Фальская согласилась выделить в здании отдельное помещение, т.н. «комнату тишины», где дети могли бы недолго побыть одни. Этой духовной проблематике посвящен цикл Корчака «Наедине с Господом Богом. Молитвы тех, кто не молится».
На этом фоне особенно интересно увлечение Корчака теософией — духовным течением, многое взявшим из религий Востока, а также египетских верований и неоплатонических доктрин. Корчак являлся членом масонской ложи Le Droit Humain.

В октябре 1926 года выходит первый номер журнала «Mały Przegląd» («Малое обозрение») — еженедельного приложения к варшавской газете «Nasz Przegląd» («Наше обозрение»). Сегодня очевидно, что «Малое обозрение» было явлением мирового масштаба: эту газету выпускали и редактировали дети, при этом она была настоящей газетой, лишенной патерналистского и морализаторского тона, столь типичного для публикаций, предназначенных для маленьких читателей. Статьи для газеты писали в основном сами дети. Они присылали их в редакцию по адресу Новолипки 7, где тексты читала редколлегия, в состав которой входили и дети, и взрослые. Руководил всем старый редактор, то есть Януш Корчак. Был еще молодой редактор Игорь Неверли, с середины 1930-х взявший на себя редакторские обязанности Корчака. «"Малое обозрение" отличается от всех остальных журналов на свете», — писал Корчак в 1928 году, и он был прав.

В результате на страницах «Малого обозрения» дети писали о своих насущных проблемах, которые по сути были проблемами мира. В первые десять лет работы журнала в редакцию приходило в среднем 4000 писем в год.

Корчак занимался не только литературным творчеством. Долгие годы он работал на радио. В 1934-36 годах писатель вел собственную радиопередачу. Именно для нее он придумал образ Старого Доктора — этого радиоперсонажа обожали и слушали не только дети, но и целые семьи разных вероисповеданий. Старый Доктор создавал атмосферу доверия и тепла в отношении ребенка.

В начале ноября 1940 года, после создания варшавского гетто, Корчаку с пани Стефой и воспитанниками пришлось покинуть Крохмальную улицу, находившуюся непосредственно за пределами гетто, и переехать в здание Государственной торговой мужской школы по адресу улица Хлодна 33. Годом позже, в конце октября 1941 года, в результате очередного изменения границ закрытого квартала «Дом сирот» снова переезжает — на сей раз в здание по адресу Сенна 16 (Слиска 9), то есть неподалеку от больницы Берсонов, где в молодости работал Корчак. В последний раз детям пришлось переезжать 5 августа 1942 года: в тот день они вместе со своими наставниками отправились на Умшлагплац.

Однако это лишь часть деятельности Корчака, связанной с приютами. 15 ноября 1919 года в Прушкове под Варшавой открылся основанный Мариной Фальской рабочий интернат «Наш дом», которым она руководила вместе с Корчаком, опираясь на его богатый опыт. В 1928 году «Наш дом» переезжает в варшавский район Беляны в новое здание, спроектированное специально под детский приют. Корчак в «Нашем доме» работал до 1935 года, когда их сотрудничество с Фальской существенно ослабло.

И все же «Домом сирот» и «Нашим домом» список всех приютов, с которыми был профессионально связан Корчак, не исчерпывается. Нельзя не упомянуть о последнем месте работы Корчака-воспитателя. 9 февраля 1942 года, то есть за несколько месяцев до смерти, Корчак подает прошение назначить его воспитателем в Главный приют по адресу Дзельна 39. На тот момент это был сущий ад на земле, о котором даже в гетто ходили мрачные легенды. Сюда свозили осиротевших детей со всего закрытого квартала, воспитателями работали подозрительные типы, каждый день в катастрофических условиях десятками умирали маленькие дети, а тем, кто еще оставался в живых, не оставалось никакой надежды. И даже здесь, в этом инфернальном «предпохоронном доме», Корчак верил, что что-то можно изменить, что-то можно еще сделать.

В 1940 году вместе с воспитанниками «Дома сирот» был перемещён в Варшавское гетто. В этот период Корчак был арестован, несколько месяцев провёл в тюрьме. Был освобождён по ходатайству провокатора А. Ганцвайха, который таким образом хотел заработать авторитет среди евреев.

В гетто Корчак отдавал все силы заботе о детях, героически добывая для них пищу и медикаменты. Он отклонил все предложения неевреев-почитателей его таланта вывести его из гетто и спрятать на «арийской» стороне. Соратник Корчака Игорь Неверли рассказывал:

"На Белянах сняли для него комнату, приготовили документы. Корчак мог выйти из гетто в любую минуту, хотя бы со мной, когда я пришёл к нему, имея пропуск на два лица — техника и слесаря водопроводно-канализационной сети. Корчак взглянул на меня так, что я съёжился. Видно было, что он не ждал от меня подобного предложения… Смысл ответа доктора был такой: не бросишь же своего ребёнка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в газовой камере? И можно ли это всё пережить?"

Когда в августе 1942 года пришёл приказ о депортации Дома сирот, Корчак пошёл вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской (1886—1942), другими воспитателями и примерно 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в Треблинку. Он отказался от предложенной в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми, приняв с ними смерть в газовой камере.

Эммануэль Рингельблюм, сам позже расстрелянный, оставил такое свидетельство:

"Нам сообщили, что ведут школу медсестёр, аптеки, детский приют Корчака. Стояла ужасная жара. Детей из интернатов я посадил в самом конце площади, у стены. Я надеялся, что сегодня их удастся спасти… Вдруг пришёл приказ вывести интернат. Нет, этого зрелища я никогда не забуду! Это был не обычный марш к вагонам, это был организованный немой протест против бандитизма! Началось шествие, какого никогда ещё до сих пор не было. Выстроенные четвёрками дети. Во главе — Корчак с глазами, устремлёнными вперед, державший двух детей за руки. Даже вспомогательная полиция встала смирно и отдала честь. Когда немцы увидели Корчака, они спросили: «Кто этот человек?» Я не мог больше выдержать — слезы хлынули из моих глаз, и я закрыл лицо руками."